суббота, 21 марта 2015
Lilith
Прошло что-то около года. Я вернулся на место битвы,
к научившимся крылья расправлять у опасной бритвы
или же - в лучшем случае - у удивленной брови,
птицам цвета то сумерек, то испорченной крови.
Теперь здесь торгуют останками твоих щиколоток, бронзой
загорелых доспехов, погасшей улыбкой, грозной
мыслью о свежих резервах, памятью об изменах,
оттиском многих тел на выстиранных знаменах.
Все зарастает людьми. Развалины - род упрямой
архитектуры, разница между сердцем и черной ямой
невелика - не настолько, чтобы бояться,
что мы столкнемся однажды вновь, как слепые яйца.
По утрам, когда в лицо вам никто не смотрит,
я отправляюсь пешком к монументу, который отлит
из тяжелого сна. И на нем начертано: Завоеватель.
Но читается как "завыватель". А в полдень - как
"забыватель".
к научившимся крылья расправлять у опасной бритвы
или же - в лучшем случае - у удивленной брови,
птицам цвета то сумерек, то испорченной крови.
Теперь здесь торгуют останками твоих щиколоток, бронзой
загорелых доспехов, погасшей улыбкой, грозной
мыслью о свежих резервах, памятью об изменах,
оттиском многих тел на выстиранных знаменах.
Все зарастает людьми. Развалины - род упрямой
архитектуры, разница между сердцем и черной ямой
невелика - не настолько, чтобы бояться,
что мы столкнемся однажды вновь, как слепые яйца.
По утрам, когда в лицо вам никто не смотрит,
я отправляюсь пешком к монументу, который отлит
из тяжелого сна. И на нем начертано: Завоеватель.
Но читается как "завыватель". А в полдень - как
"забыватель".
пятница, 09 января 2015
Lilith
"There are no asphodels, violets, or hyacinths;
how then can you talk with the dead?
The dead know the language of flowers only;
so they keep silent
they travel and keep silent, endure and keep silent,
beyond the community of dreams, beyond the community
of dreams.
If I start to sing I’ll call out
and if I call out –
the agapanthi order silence
raising the tiny hand of a blue Arabian child
or even the footfalls of a goose in the air.
It’s painful and difficult, the living are not enough for me
first because they do not speak, and then
because I have to ask the dead in order to go on farther.
There’s no other way: the moment I fall asleep
the companions cut the silver strings
and the flask of the winds empties.
I fill it and it empties, I fill it and it empties;
I wake
like a goldfish swimming
in the lightning’s crevices
and the wind and the flood and the human bodies
and the agapanthi nailed like the arrows of fate
to the unquenchable earth
shaken by convulsive nodding,
as if loaded on an ancient cart
jolting down gutted roads, over old cobblestones,
the agapanthi, asphodels of the negroes:
How can I grasp this religion?
The first thing God made is love
then comes blood
and the thirst for blood
roused by
the body’s sperm as by salt.
The first thing God made is the long journey;
that house there is waiting
with its blue smoke
with its aged dog
waiting for the homecoming so that it can die.
But the dead must guide me;
it is the agapanthi that keep them from speaking,
like the depths of the sea or the water in a glass.
And the companions stay on in the palaces of Circe:
my dear Elpenor! My poor, foolish Elpenor!”
Or don’t you see them
– ‘Oh help us!’ –
on the blackened ridge of Psara?”
how then can you talk with the dead?
The dead know the language of flowers only;
so they keep silent
they travel and keep silent, endure and keep silent,
beyond the community of dreams, beyond the community
of dreams.
If I start to sing I’ll call out
and if I call out –
the agapanthi order silence
raising the tiny hand of a blue Arabian child
or even the footfalls of a goose in the air.
It’s painful and difficult, the living are not enough for me
first because they do not speak, and then
because I have to ask the dead in order to go on farther.
There’s no other way: the moment I fall asleep
the companions cut the silver strings
and the flask of the winds empties.
I fill it and it empties, I fill it and it empties;
I wake
like a goldfish swimming
in the lightning’s crevices
and the wind and the flood and the human bodies
and the agapanthi nailed like the arrows of fate
to the unquenchable earth
shaken by convulsive nodding,
as if loaded on an ancient cart
jolting down gutted roads, over old cobblestones,
the agapanthi, asphodels of the negroes:
How can I grasp this religion?
The first thing God made is love
then comes blood
and the thirst for blood
roused by
the body’s sperm as by salt.
The first thing God made is the long journey;
that house there is waiting
with its blue smoke
with its aged dog
waiting for the homecoming so that it can die.
But the dead must guide me;
it is the agapanthi that keep them from speaking,
like the depths of the sea or the water in a glass.
And the companions stay on in the palaces of Circe:
my dear Elpenor! My poor, foolish Elpenor!”
Or don’t you see them
– ‘Oh help us!’ –
on the blackened ridge of Psara?”
суббота, 13 декабря 2014
Lilith
1
По черной глади вод, где звезды спят беспечно,
Огромной лилией Офелия плывет,
Плывет, закутана фатою подвенечной.
В лесу далеком крик: олень замедлил ход.
По сумрачной реке уже тысячелетье
Плывет Офелия, подобная цветку;
В тысячелетие, безумной, не допеть ей
Свою невнятицу ночному ветерку.
Лобзая грудь ее, фатою прихотливо
Играет бриз, венком ей обрамляя лик.
Плакучая над ней рыдает молча ива.
К мечтательному лбу склоняется тростник.
Не раз пришлось пред ней кувшинкам расступиться.
Порою, разбудив уснувшую ольху,
Она вспугнет гнездо, где встрепенется птица.
Песнь золотых светил звенит над ней, вверху.
2
Офелия, белей и лучезарней снега,
Ты юной умерла, унесена рекой:
Не потому ль, что ветр норвежских гор с разбега
О терпкой вольности шептаться стал с тобой?
Не потому ль, что он, взвевая каждый волос,
Нес в посвисте своем мечтаний дивных сев?
Что услыхала ты самой Природы голос
Во вздохах сумерек и жалобах дерев?
Что голоса морей, как смерти хрип победный,
Разбили грудь тебе, дитя? Что твой жених,
Тот бледный кавалер, тот сумасшедший бедный,
Апрельским утром сел, немой, у ног твоих?
Свобода! Небеса! Любовь! В огне такого
Виденья, хрупкая, ты таяла, как снег;
Оно безмерностью твое глушило слово –
И Бесконечность взор смутила твой навек.
3
И вот Поэт твердит, что ты при звездах ночью
Сбираешь свой букет в волнах, как в цветнике.
И что Офелию он увидал воочью
Огромной лилией, плывущей по реке.
По черной глади вод, где звезды спят беспечно,
Огромной лилией Офелия плывет,
Плывет, закутана фатою подвенечной.
В лесу далеком крик: олень замедлил ход.
По сумрачной реке уже тысячелетье
Плывет Офелия, подобная цветку;
В тысячелетие, безумной, не допеть ей
Свою невнятицу ночному ветерку.
Лобзая грудь ее, фатою прихотливо
Играет бриз, венком ей обрамляя лик.
Плакучая над ней рыдает молча ива.
К мечтательному лбу склоняется тростник.
Не раз пришлось пред ней кувшинкам расступиться.
Порою, разбудив уснувшую ольху,
Она вспугнет гнездо, где встрепенется птица.
Песнь золотых светил звенит над ней, вверху.
2
Офелия, белей и лучезарней снега,
Ты юной умерла, унесена рекой:
Не потому ль, что ветр норвежских гор с разбега
О терпкой вольности шептаться стал с тобой?
Не потому ль, что он, взвевая каждый волос,
Нес в посвисте своем мечтаний дивных сев?
Что услыхала ты самой Природы голос
Во вздохах сумерек и жалобах дерев?
Что голоса морей, как смерти хрип победный,
Разбили грудь тебе, дитя? Что твой жених,
Тот бледный кавалер, тот сумасшедший бедный,
Апрельским утром сел, немой, у ног твоих?
Свобода! Небеса! Любовь! В огне такого
Виденья, хрупкая, ты таяла, как снег;
Оно безмерностью твое глушило слово –
И Бесконечность взор смутила твой навек.
3
И вот Поэт твердит, что ты при звездах ночью
Сбираешь свой букет в волнах, как в цветнике.
И что Офелию он увидал воочью
Огромной лилией, плывущей по реке.
воскресенье, 04 мая 2014
Lilith
the flesh covers the bone
and they put a mind
in there and
sometimes a soul,
and the women break
vases against the walls
and the men drink too
much
and nobody finds the
one
but keep
looking
crawling in and out
of beds.
flesh covers
the bone and the
flesh searches
for more than
flesh.
there’s no chance
at all:
we are all trapped
by a singular
fate.
nobody ever finds
the one.
the city dumps fill
the junkyards fill
the madhouses fill
the hospitals fill
the graveyards fill
nothing else
fills.
and they put a mind
in there and
sometimes a soul,
and the women break
vases against the walls
and the men drink too
much
and nobody finds the
one
but keep
looking
crawling in and out
of beds.
flesh covers
the bone and the
flesh searches
for more than
flesh.
there’s no chance
at all:
we are all trapped
by a singular
fate.
nobody ever finds
the one.
the city dumps fill
the junkyards fill
the madhouses fill
the hospitals fill
the graveyards fill
nothing else
fills.
воскресенье, 06 апреля 2014
Lilith
воскресенье, 16 марта 2014
Lilith
Какой странный день. Светит солнце, и снег разлетается во все стороны. Как будто пришел конец света.
В одном кармане шоколад, в другом пачка успокоительных. И я почти расплакался.
В одном кармане шоколад, в другом пачка успокоительных. И я почти расплакался.
пятница, 07 марта 2014
Lilith
The trees CAN talk
пятница, 14 февраля 2014
Lilith
Пьеро
Я стоял меж двумя фонарями
И слушал их голоса,
Как шептались, закрывшись плащами,
Целовала их ночь в глаза.
И свила серебристая вьюга
Им венчальный перстень-кольцо.
И я видел сквозь ночь - подруга
Улыбнулась ему в лицо.
Ах, тогда в извозчичьи сани
Он подругу мою усадил!
Я бродил в морозном тумане,
Издали за ними следил.
Ах, сетями ее он опутал
И, смеясь, звенел бубенцом!
Но, когда он ее закутал,-
Ах, подруга свалилась ничком!
Он ее ничем не обидел,
Но подруга упала в снег!
Не могла удержаться, сидя!..
Я не мог сдержать свой смех!..
И, под пляску морозных игол,
Вкруг подруги картонной моей -
Он звенел и высоко прыгал,
Я за ним плясал вкруг саней!
И мы пели на улице сонной:
"Ах, какая стряслась беда!"
А вверху - над подругой картонной -
Высоко зеленела звезда.
И всю ночь по улицам снежным
Мы брели - Арлекин и Пьеро...
Он прижался ко мне так нежно,
Щекотало мне нос перо!
Он шептал мне: "Брат мой, мы вместе,
Неразлучны на много дней...
Погрустим с тобой о невесте,
О картонной невесте твоей!"
Я стоял меж двумя фонарями
И слушал их голоса,
Как шептались, закрывшись плащами,
Целовала их ночь в глаза.
И свила серебристая вьюга
Им венчальный перстень-кольцо.
И я видел сквозь ночь - подруга
Улыбнулась ему в лицо.
Ах, тогда в извозчичьи сани
Он подругу мою усадил!
Я бродил в морозном тумане,
Издали за ними следил.
Ах, сетями ее он опутал
И, смеясь, звенел бубенцом!
Но, когда он ее закутал,-
Ах, подруга свалилась ничком!
Он ее ничем не обидел,
Но подруга упала в снег!
Не могла удержаться, сидя!..
Я не мог сдержать свой смех!..
И, под пляску морозных игол,
Вкруг подруги картонной моей -
Он звенел и высоко прыгал,
Я за ним плясал вкруг саней!
И мы пели на улице сонной:
"Ах, какая стряслась беда!"
А вверху - над подругой картонной -
Высоко зеленела звезда.
И всю ночь по улицам снежным
Мы брели - Арлекин и Пьеро...
Он прижался ко мне так нежно,
Щекотало мне нос перо!
Он шептал мне: "Брат мой, мы вместе,
Неразлучны на много дней...
Погрустим с тобой о невесте,
О картонной невесте твоей!"
воскресенье, 12 января 2014
Lilith
Попытка номер 2.
вторник, 31 декабря 2013
Lilith
В этот раз и я решил принять участие в этой штуке. Все равно никто не читает.
Сайт года: Tumblr
Слово года: усталость
Фильм года: Синяя весна, Порно звезда
Сериал года: Neon Genesis Evangelion
Блюдо года: сладкие роллы (^w^)
Напиток года: белое вино -.~
Ощущение года: они всегда очень изменчивы, не могу вывести одно
Экстрим года: у меня вообще жизнь полна опасностей
Событие года: поездка в Милан
Знакомства года: безумное кол-во знакомств, j-rock тусовка
Город года: Москва
Место года: природа
Покупка года: много шмоток
Подарок года: DIR EN GREY 5 ugly kingdom
Опыт года: общение с живыми человеческими созданиями о.о
Открытие года: anti-fashion
Традиция года: пытаться стать лучше себя, которым был в прошлым году.
Вопрос года: как дожить до следующего дня?
Украшение года: цацка от Vivienne Westwood
Цвет года: голубой:3
Книга года: "Токийский декаданс"
Одежда года: lolita, ouji, anti-fashion
Исполнитель года: Dir en grey, Bauhaus, Plastic Tree
Песня года: Boys, Stay Away, Macabre(new), Bottom of the Death Valley(new)
Ролевая игра года: играл в основном только в Skyrim
Цель года: саморазвитие
Несбывшаяся мечта года: поездка в Токио, похудение
Интерес года: мне интересно все.
Сайт года: Tumblr
Слово года: усталость
Фильм года: Синяя весна, Порно звезда
Сериал года: Neon Genesis Evangelion
Блюдо года: сладкие роллы (^w^)
Напиток года: белое вино -.~
Ощущение года: они всегда очень изменчивы, не могу вывести одно
Экстрим года: у меня вообще жизнь полна опасностей
Событие года: поездка в Милан
Знакомства года: безумное кол-во знакомств, j-rock тусовка
Город года: Москва
Место года: природа
Покупка года: много шмоток
Подарок года: DIR EN GREY 5 ugly kingdom
Опыт года: общение с живыми человеческими созданиями о.о
Открытие года: anti-fashion
Традиция года: пытаться стать лучше себя, которым был в прошлым году.
Вопрос года: как дожить до следующего дня?
Украшение года: цацка от Vivienne Westwood
Цвет года: голубой:3
Книга года: "Токийский декаданс"
Одежда года: lolita, ouji, anti-fashion
Исполнитель года: Dir en grey, Bauhaus, Plastic Tree
Песня года: Boys, Stay Away, Macabre(new), Bottom of the Death Valley(new)
Ролевая игра года: играл в основном только в Skyrim
Цель года: саморазвитие
Несбывшаяся мечта года: поездка в Токио, похудение
Интерес года: мне интересно все.